Христианство возникло в недрах Израиля как эсхатологическое течение, нашедшее доступ к Небесному Отцу через Иисуса из Назарета. Люди, принявшие Иисуса — Мессию и Богочеловека, — не знали священных стран и урочищ. Их учитель во время земного служения не имел и клочка земли, а когда Его распяли, не нашлось даже пяди, чтобы Он смог стоять на ней ногами — Его вознесли на Кресте в воздух.
Но со временем боговоплощение понималось все глубже. Византийские мистики учили: «Христос — максимальный человек», то есть охватывающий все творение, воспринимающий в недра Божества весь мир. В ранних христианских монастырях состоялось освобождение человека от «великой матери», старинной матрицы племенного сознания. Отшельники, покинувшие города, заново открывали для себя природу. Она была уже не всевластной матерью, скорее невестой, ждущей любовного прикосновения. Ощущение присутствия Господа Иисуса, воспринявшего все материальное в Свое мистическое Тело, позволяло назвать святой и землю, и воду.
Двести лет назад в глухом углу Российской империи появился человек, обновивший веру и вдохновение первых христианских монахов. Уроженец Курска, он принял постриг с именем Серафим в Успенской Саровской пустыни. О преподобном Серафиме мы знаем много, и в то же время — мало. Позднейшая литература о Серафиме Саровском замусорена всевозможными мифами в самом дурном смысле этого слова. Известны, например, апокалиптические пророчества Серафима. Но подлинность половины из них может быть оспорена. Бесспорным свидетельством об эсхатологии Саровского святого являются не тексты, неизвестно кем записанные, но дивеевская женская монашеская община. Ее называют «мельничной», потому что для пропитания сестер Серафим построил мельницу.
В 1788 году монахиня Александра (Мельгунова) собрала в Дивеево несколько женщин, которые стали жить по монастырскому уставу. Но формально сестры не считались монахинями, потому что не принимали постриг. В 1820 годах преподобный Серафим взял на себя духовное руководство общиной и всю ответственность За ее повседневную жизнь.
Об особой судьбе Дивеево святой Серафим узнал от Богородицы. Село в тамбовской глуши должно было стать новым Богородичным уделом на земле. Судя по всему, преподобный Серафим выделил в 1825 году из дивеевского сестричества «мельничную общину» специально для создания Богородичного удела. Одновременно «мельничным» сестрам предстояло выразить эсхатологию своего духовного отца.
Серафим передает дивеевским сестрам от Богородицы краткий устав, включающий правило ежедневных молитв. В основе этого молитвенного правила положена непрестанная молитва. Сестры должны были повторять Иисусову молитву, перемежая ее кратким обращением к Богородице. Кроме того, они ежедневно возносили Молитву Господню и Архангельское приветствие («Богородице, Дево, радуйся…»). Молитвенное правило, как видим, сосредоточено на именах Иисуса и Марии. Итак, дивеевские сестры бодрствуют в ожидании Иисуса Христа. Бодрствующие девы, ожидающие жениха-Христа, находились внутри незримых стен. Я имею в виду знаменитую канавку, которая уже полтора века указывает, где именно по Дивеево незримо прошла Богородица. Именно в этом ключевом символе сплетаются эсхатология и тема священной географии. Конкретная земля избранна и отмечена, чтобы на ней созидалась община бодрствующих, постоянно молящихся именами Иисуса и Марии, община «разумных дев» из евангельской притчи. Земля отдана тем, кто ожидает Господа, и игуменья этой общины — Сама Пресвятая Богородица.
В худшие годы сестры Дивеевской «мельничной общины» ожидали помощи от своей канавки. Ведь по слову отца Серафима, канавку никогда не перешагнет антихрист! Вероятно, защитой для сестер была все же не сама канавка. Она — только видимый символ той обороны, которую создает, во-первых, верность дивеевской общины, во-вторых, игуменство Богородицы. То есть не канавка защищает Дивеево, но сестры своей жизнью во Христе оправдывают существование канавки. Кроме того, канавка — знак присутствия Богородицы, всегда хранящей свой удел. Дивеевская община защищена не потому, что окружена канавкой, но окружена канавкой, потому что защищена. Мы можем смело назвать Дивеевскую обитель Богородичным Градом. В центре его преподобным Серафимом устроены церкви Рождества Христова и Рождества Богородицы. Рождение Марии и Богочеловека Иисуса открывает историю Спасения, время эсхатологического бодрствования в ожидании Воскресшего. Основанный Серафимом Богородичный Град самим своим устройством символизирует Спасение. Здесь уместно вспомнить, что Серафим твердо обещал — все сестры «мельничной общины» будут спасены. Все, кроме трех. Но таким же образом складывается любая христианская община. Пастырь-отец порождает людей для Христа, а во главе спасаемого человечества стоит Богородица, Мать Церкви. И вся Церковь, на Востоке и на Западе, есть удел Богородицы.
Но в чем же тогда значение маленького Дивеева. Вероятно, смысл особого Богородичного Града, места эсхатологического ожидания, раскроется близ того рубежа, о котором Серафим недвусмысленно говорил именно в связи с основанием дивеевской общины. В конце времен Дивеево расцветет сокровенным смыслом. Вчера и сегодня Дивеево — община в Церкви. Через игуменство Богородицы дивеевские сестры соединены со всем Телом Христа. Для сестер всегда открыта возможность учиться у Богородицы. Ведь Она пример восприятия благодати, Ее девственное материнство — плод этой восприимчивости. Христиане верят в духовное материнство Марии по отношению ко всем, кто уповает на ее Сына. При этом ученицы Марии должны вместе с ней искать смирения «рабы Господней», всецело посвященной Богу-Троице.
Священная земля Дивеево пребывает в ожидании. Все христиане живут между «уже» и «еще нет». Любая священная земля для них это прежде всего место встречи, земля бодрствующих. В сердце таких святилищ молится Богородица Мария, молится вместе с теми, кто ждет преображения космоса и истории во Христе.

Источник: Урания №3-98