В этом юбилейном номере мы решили представить на страницах журнала два взгляда на проблему взаимоотношений астрологии и современной науки. Первая из них — интервью с Уиллом Кипином, опубликованное в журнале «The Mountain Astrologer» в феврале 1997 г. и подготовленное Джеральдиной Хэтч Хэннон. Вторая — редакционная статья, опубликованная в №4 за 1993 год старейшего индийского астрологического журнала «The Astrological Magazine». «Уранию» связывают давние отношения с обоими изданиями и их редакторами — д-ром Б.В.Раманом (заочное: по переписке) и Темом Терриктором — очное и дружественное.

Уилл Кипин

ОБ АСТРОЛОГИИ КАК СВЯЩЕННОЙ НАУКЕ, ТОПОГРАФИЧЕСКОЙ ВСЕЛЕННОЙ И ГЛУБИННОЙ РЕАЛЬНОСТИ

В 1994 году на II конференции Института Изиды, посвященной циклам и символам, Уилл Кипин стал первым (и пока единственным) физиком, открыто объявившим о своем «обращении» в астрологию. В своей лекции «Астрология и новая физика: объединение священной и светской наук» он признался: «Я и представить себе не мог, что буду говорить об астрологии, и даже выступать на астрологической конференции». Уилл обладает степенью доктора в области математической физики и внес в развитие современной физики значительный вклад. Тем не менее, как он сам рассказывает, после интенсивного сеанса холотропного дыхания, проводившегося Станиславом Грофом и Риком Тарнасом, когда последний рассказывал о некоторых вопросах астрологии, Уилл начал интересоваться астрологией как священной наукой. Транзитный Уран находился тогда в оппозиции к Урану в его натальной карте. Сегодня Уилл — один из директоров Института изучения проблем жизнеобеспечения будущего (Колорадо). Эта некоммерческая организация объединяет духовную практику с работой в сфере экологии и жизнеобеспечения общества. Кроме докторской степени в области математической физики, Уилл обладает степенью магистра по психологии Востока и Запада. Уже шестнадцать лет он занимается изучением окружающей среды и межличностной психологии, является редактором-консультантом журнала «ReVision», периодически читает лекции в калифорнийском Институте интегральных исследований, а также дает астрологические консультации.

***

Корреспондент: Каковы ваши научные корни? Выросли ли вы в научной среде и почему стали заниматься физикой?
Уилл (смеется) Это уж точно, рос я в очень научной среде в Лос-Аламосе, штат Нью-Мехико.
— Научнее не придумаешь.
— Мало того, что я вырос в Лос-Аламосе, я рос там во время его наибольшего подъема — в 50-е годы, когда тамошние ученые разрабатывали водородную бомбу. Это было время настоящего опьянения научными достижениями. И, хотя об этом прямо никогда не говорилось, возникало чувство, что науке больше не нужен Бог, ведь ученые фактически получили в свои руки мощность Солнца. Доказательством была водородная бомба. Невероятное волнение и почти головокружительный энтузиазм охватывали при мысли о том, что может принести нам наука. Я еще ребенком бессознательно впитывал этот дух науки.
— Так вы знали, что хотите стать физиком?
— Я стал физиком большей частью благодаря условиям и окружению, в котором вырос, но когда поступил в колледж, меня на самом деле больше интересовали люди, их природа. Я хотел изучать психологию. Так продолжалось три-четыре недели, пока я не попал на занятия, где бихевиоризм преподносился как некий всеобщий и нерушимый закон. Мне это очень не понравилось. По крайней мере, физика не претендовала на такой поверхностный абсолютизм. Она выглядела более реальной и достоверной. Я стал изучать физику и математику и был очарован их красотой, невероятной красотой. Эти науки — высочайшее интеллектуальное искусство. Но меня всегда тянуло заниматься состояниями человека. Меня никогда не удовлетворяли традиционные способы применения науки, и глубоко уязвляло использование ее в военных целях. Потому что я вырос в Лос-Аламосе и видел, какая психологическая ответственность лежит на тех, кто всю жизнь создавал ядерное оружие.
— Интересно, вы выросли в Лос-Аламосе, а теперь, вероятно, стали одним из первых известных физиков, занявшихся астрологией.
— У меня такое чувство, что есть и другие, кто занимается астрологией более глубоко, хотя я никого не знаю лично. Но я бы очень удивился, если бы таких не оказалось.
— В самом деле?
— Это мое предположение. Я слышал как-то лекцию Далай-ламы, где он сказал, что когда вы решили изучать действительность, существуют четыре ступени. Первая — изучение очевидного, физической природы вещей, проявлений их физических свойств. Вторая — это изучение внутреннего устройства тех же вещей, шаг вовнутрь. Третья ступень — изучение взаимосвязей первых двух. И четвертая ступень — оперевшись на первые три ступени, вы можете приблизиться к познанию глубочайших тайн мироздания. Это своего рода эпистимология — потрясающая и всесторонняя. И я подумал: «Ага, оказывается, западная наука приняла первый шаг за весь путь». Это первая ошибка. Во-вторых, даже способ познания физической реальности был ограничен количественным, эмпирическим измерением и умозрительной теорией. Если западная традиция придавала особое значение первой ступени, восточная традиция делала упор на второй. А все эзотерические науки, в определенной мере, являются попытками выйти на третий уровень понимания взаимосвязей между внутренним и внешним, между видимым и невидимым миром. На мой взгляд, астрология — один из лучших, существующих на сегодня способов завоевания этой третьей ступени, хотя и она далека от совершенства; еще многое нужно сделать. Астрология связывает эзотерику с конкретной экзотерикой динамически, то есть через ньютоновское движение планет. Что может быть более классически научным? Это говорит и о том, на что, как я думаю, указывает астрология, — о глубинной корреляции между внутренними невидимыми мирами и внешним проявленным миром. В конце концов может оказаться, что они вовсе не различны. Существует своего рода идентичность между внешней и внутренней природой, и внутреннее пространство столь же невообразимо, сколь и внешнее. И это особенно важно, потому что внутреннее пространство не ограничено тремя измерениями. И окончательно познание приводит к тому, что границ между внешним и внутренним не существует.
— Что приводит нас к импликативному и экспликативному порядку?
— Понятие об импликативном (скрытом) и экспликативном (видимом) порядке было разработано коллегой Эйнштейна, Дэвидом Бомом, одним из крупнейших в мире физиков-теоретиков. В его концепции современная физика вполне совместима с духовными учениями прошлого. Это, на мой взгляд, делает Бома одним из наиболее значительных ученых нашего столетия. Он воистину ввел свои обжигающие душу вопросы о природе бытия в различные области эпистемологии. Он вышел далеко за пределы экспериментальной и теоретической науки, хотя в обоих направлениях был мастером, и продолжил поиск истины в области искусства и особенно в духовных сферах. В ходе работы он сформулировал понятие о «голодвижении», где «голо» («holo») — указывает на голографическую структуру, и движение — ссылка на динамичность процесса. Таким образом, природа той реальности, в которой мы пребываем, является объединенным движущимся потоком, обладающим своего рода топографической структурой, в которой каждая частица содержит информацию о потоке в целом. И этот поток обладает двумя основными аспектами . Один из них Бом назвал экспликативным, а другой — импликативным порядком. Экспликативный порядок — это вселенная материального пространства, времени, материи и энергии, с которой имеет дело наука и которую наша западня форма восприятия принимает за всю действительность в целом. Импликативный порядок — это мир, который Бом в некоторых работах описывает как подобное волновому информационное поле, которое пронизывает каждую и любую точку пространства и времени. Импликативный порядок всегда присутствует в любой точке физической вселенной, которой он дает информацию обо всей остальной вселенной. Таким образом любая точка пространства и времени имеет через импликативный порядок доступ к информации и знанию обо всем остальном космосе. Этот импликативный порядок также структурирует то, что становится проявленным. Это своего рода архетип. Его можно представить себе как мир архетипов, или мир духовный, или как предтечу проявленного мира. Образ мыслей Бома на самом деле не сильно отличается от образа мыслей таких философов, как Плотин, неоплатоники, а также, возможно, Ауробиндо, индийского мудреца, разработавшего теорию взаимной эволюции и инволюции, согласно которой дух нисходит в материю, а материя, развиваясь, восходит к духу. Но новым у Бома было то, что он впервые показал, что все это строго согласуется с положениями квантовой теории и теории относительности. В особенности он показал способ подлинного понимания уравнения Шредингера — основного уравнения квантовой теории, — которое приводит к области непроявленного, названного Бомом «квантовым потенциалом». Это подлинная математическая целостность, структура которой выходит за пределы пространства; она не существует реально в пространственном мире, но все-таки пронизывает любую точку пространства.

Рис.1 М.Эшер. Относительность. 1953

— Я не знала, что его теория основана на математических закономерностях.
— Да-да, все это очень хорошо изложено в его последней книге, написанной вместе с Бэзилом Хайли, «Неделимая Вселенная». Теория голографического движения Бома реально явилась вполне законной интерпретацией основного уравнения квантовой теории, и она объясняет корпускулярно-волновой дуализм и все многообразие таинственных явлений, которые так ‘ошарашивают в квантовой физике.
— Например, такие, как принцип неопределенности Гейзенберга…
— Верно, а еще теорема Белла и нелокальность, и дискретность квантовых скачков. Бом дал то, что он сам называет «онтологической интерпретацией квантовой теории» — идею о том, что существует некая более глубинная реальность, лежащая за тем, что описывает квантовая теория вещества. Он выдвигает захватывающий аргумент о том, что принцип неопределенности Гейзенберга не есть фундаментальный закон, а скорее, просто среднестатистическое отображение глубинной реальности, которая пока еще остается не открытой. Короче, Бом говорит, что статистическая природа квантовой теории не означает, что и сама природа статистична. Таким был взгляд Копенгагенской школы: глубинная природа действительности сходна с игрой в кости. А Бом говорил: «Это не так. Есть более глубокая реальность, которую квантовая теория не смогла разглядеть».
Ведь общепринятый подход квантовой физики таков: дать более, чем неадекватное статистическое описание, выполненное на основе данных, полученных с помощью несовершенных научных приборов, а потом сказать: «Все, ребята! Больше ничего о реальности узнать нельзя». Это еще один случай догматичности в науке. Квантовая реальность — не более, чем эти статистические корреляции, а планеты не более, чем мертвые глыбы или газовые шары, кружащиеся вокруг Солнца.
— Значит, его теория не основывается на вероятностях?
— Нет. Она, однако, согласуется с результатами подобных формулировок, и Бом показывает, как это происходит — учитывая наш инструментарий — это лучшее описание, которое мы можем получить. Но описание — это не есть сам предмет; квантовая карта места — это еще не есть сама территория.
Красота и уникальность теории Бома, по моему разумению, в том, что она сильно отличается от других важных исследований параллелей между квантовой теорией и мистицизмом. Бом разработал целостную интерпретацию науки, в которой находится место и для духа. Он не просто рассматривает параллели или корреляции между наукой и мистицизмом. Он фактически формулирует заново само определение сути науки. Он говорит, что природа реальности — это единая и неделимая целостность, и он действительно имел это в виду. Реальность — единая целостность, пребывающая в текущем, динамичном, развертывающемся процессе, и каждая часть этой целостности содержит в себе в определенном смысле весь поток.
Это принципиально новая научная гипотеза. Она очень похожа на дзеновский коан. Она вытаскивает нас из привычного картезианского способа восприятия Вселенной, который, откровенно говоря, в значи-тельной мере основывается на физиологии пяти органов чувств, особенно глаз, потому что таким образом предметы являют себя нашим чувствам. Инструменты, которыми пользуется наука, есть продолжения этих пяти чувств. Они не могут воспринять то, что находится за пределами мира эмпирического восприятия. Исходя из этого чисто физиологического предубеждения, пристрастности ума к рациональному аналитическому мышлению, мы и создали физическую модель Вселенной, сочетая картезианский порядок линий и различных геометрических фигур. Потом спроецировали все это вновь на реальность и сказали, что все так и есть. А Бом говорит: «Это неправда».
— Мое первое знакомство с теорией Бома состоялось, когда я впервые прочла «Голографическую Вселенную» Майкла Талбота. Это была лучшая научная теория из всех, о которых я слышала, объясняющая не только то, что есть астрология, но и то, как интуиция и экстрасенсорные способности могут стать способами для прочтения голограммы. На данном этапе человеческой эволюции и эволюции сознания существует возможность более полно осознать идею голографического движения, чем это делается сейчас.
— Думаю, что это верно. Каждый из нас представляет собой своего рода голографическое пространство, которое в потенциале имеет доступ к полноте сознания. Таково одно из величайших духовных учений: уходя внутрь себя, мы обнаруживаем — все внутри нас. Как говорит Стэн Гроф, каждый из нас есть все.
— Возвращаясь к нашим натальным картам. Читаете ли вы их как карты импликативного порядка?
— Это сложный вопрос, и мне, конечно, здесь не все ясно. Я ощущаю это так (и это, скорее, ощущение, чем точное знание). Для любой точки во времени и пространстве существует особая астрологическая карта. Другими словами, чтобы определить астрологическую карту, нам нужна определенная точка в пространстве и во времени. Астрологическая карта для меня своего рода показатель разворачивающегося космоса. В этом грандиозном эволюционном процессе каждая точка в появляющемся пространстве и времени характеризуется своей особой астрологической картой. Получается, как будто бы карта является индикатором творческого процесса космической эволюции, и человек, рождающийся со своей особой картой, становится своего рода вестником для всего остального космоса, являющим этот уникальный момент в пространстве и времени остальному космосу, который продолжает разворачиваться. Каждый человек выражает свой особый аспект мистерии и вносит его в поток взаимоотношений со всеми остальными частями разворачивающейся мистерии.
Что же касается астрологии импликативного порядка, то я понимаю импликативный порядок как огромный мир значений, целей и всего невидимого и неосязаемого, включая существующее на глубочайших уровнях, и даже созидательный процесс самой любви. Импликативный порядок — это в сущности целостность непроявленной реальности и законы, действующие в этой области. Астрология является попыткой составить карту некоторых элементарных проявлений работы в данной области. Она действует, используя некартезианский порядок и нематериальные законы, правящие в этой области. Можете ли вы повторить свой вопрос?
— Как отражает астрологическая карта импликативный порядок? Насколько я поняла из нашей беседы несколько лет назад, импликативный порядок — это то, где находятся «значения».
— Да, импликативный порядок — это мир значений, смысла. Любая естественная наука — от физики до биологии и астрологии — в основном является попыткой создать какую-то часть, которая использует естественным образом существующий порядок, чтобы отличать повторяющиеся истины. Так, астрология — это наука о порядке значений и корреляции этого тонкого порядка с картезианскими представлениями о физическом движении планет. Если мы возьмем какую-нибудь планетную комбинацию и ее паттерны, разворачивающиеся во времени, то увидим некий порядок. Например, Нептун и Уран находились в соединении, которые повторяются через 171 год. Это дает нам явную упорядоченную закономерность соединения Урана и Нептуна, которую иногда мы можем спроецировать в будущее. Что это означает?
Астрология говорит, что существует определенные архетипические формы, которые функционируют как некие индикаторы проявления, и эти отображения циклических паттернов соотносятся с движением планет. Ряд таких соотношений достаточно повторяем и точен, благодаря чему астрологи смогли приписать определенные архетипы соответствущим планетам. Когда две планеты соединяются, происходит своего рода объединение ассоциируемых с ними архетипических принципов и их значений, и это отражается в природе проявленных событий, несущих в себе явное клеймо преобладающих в это время архетипов. Как же это работает на архетипическом, психодуховном и физическом уровнях? Как нам соотнести соединение физических планет и ассоциируемых с ними архетипических полей значений с действительно проявившимися на материальном плане событиями конкретной жизни на этой планете? Я не знаю. Но как бы это ни работало, голографическая модель космоса позволяет подойти к соотно-шениям между микрокосмом (человеком) и макрокосмом (планетами).
— Если посмотреть на это с исторической точки зрения, то соединение Урана и Нептуна, кажется, знаменует смену основной парадигмы.
— Абсолютно верно. Значит, мы живем в космосе, который неизмеримо больше того, что известно о нем науке, даже так называемой новой науке. И он гораздо богаче.

Рис.2 М. Эшер. Три сферы 1. 1945

Космос наполнен глубинным смыслом и целью, и планеты в буквальном смысле находятся в нас, а мы в них, и на уровне созидательного процесса это дает начало нашему существованию. Выводы ошеломляющие, но феноменологические данные, подтверждающие такое понимание, доступны всем, кто хочет их видеть.
Подумайте, в какое замечательное время мы живем. Последний раз три внешние планеты образовывали такую конфигурацию (секстиль Плутона к соединению Урана и Нептуна) в 1490-е годы — это рассвет Возрождения. Учитывая астрологическую перспективу, будет правомерно сказать, что сейчас восходит заря нового Возрождения, потому что наиболее влиятельные архетипические формы, преобладавшие тогда, снова преобладают впервые с 1490-х. Это указывает на ясно различимую истину импликативного порядка, которая остается незаметной физическим наукам. Можно с уверенностью сказать, что мы входим в период нового Возрождения, хотя детали и не известны. Давайте постараемся, чтобы это Возрождение было еще более грандиозным, чем предыдущее!
— К тому же то, что нам известно о существовании Урана, Нептуна и Плутона, оказывает иное влияние на импликативный порядок. 
— Правильно. Мы подошли к более глубокому пониманию импликативного порядка. Но я все еще пытаюсь ответить более полно на ваш вопрос, который мне действительно нравится: «Какова эта взаимо-связь?» По-моему это похоже на работу с намерениями. Когда мы работаем с намерением, мы действительно влияем на проявленный мир. Но это не значит, что происходящее полностью определяется намерениями. Но когда у вас есть некий замысел и вы работаете и живете, сообразуясь с этим замыслом, он начинает придавать событиям форму, трансформируя течение вашей жизни. В определенном смысле, импликативный порядок соотносится с космическим замыслом и планетарными архетипами, и их разворачивание во времени — есть отражение космической воли. Это не означает, что они предопределяют события, но они особым образом формируют определенные предпосылки для проявления события в соответствующем русле.

Рис.3 М.Эшер. День и Ночь. 1938

— Размышляя об индивидуальности нескольких миллиардов людей, живущих на этой планете, можно сказать, что есть несколько миллиардов моментов времени, которые воплотились. И, если поставить наш замысел в соответствие с моментом нашего рождения, каждый из нас созвучен определенной части общего голографического движения, или голограмме.
— Я так думаю. Здесь начинается то, что не просто пугает. Это выходит за рамки того, что может быть воспринято рассудком. Каждый из нас имеет глубокий доступ к космическому сознанию и разуму, уровням сознания и переживания. Когда вы действительно познаете эту истину, это становится настоящим потрясением. Есть корреляция между происходящим в солнечной системе и событиями нашей жизни. Здесь существует истинная связь. Это потрясение, которое многим людям тяжело принять, для них это уже чересчур. Но вернемся к вашему вопросу. Есть еще один момент, касающийся транзитной астрологии, ее связи с импликативным и экспликативным порядком. Бом говорил об импликативном порядке, и затем о «суперимпликативном порядке». Он выдвинул постулат о существовании целой тонкой иерархии импликативных порядков, каждый из которых более импликативен, чем предыдущий. Это согласуется с некоторыми философскими духовными концепциями — например, Ауробиндо и Плотина, где можно найти эти разнообразные ярусы или уровни тонкого плана. В моем понимании транзитной астрологии транзиты являются функцией времени — как и соединение Урана с Нептуном. Они предсказуемы во времени. Следовательно, транзиты происходят на низшем уровне импликативности, ибо время там еще экспликативно. Другими словами, пространственный аспект транзитов — импликативный, а временной — экспликативный. Поэтому транзиты и занимают место на довольно неглубоком уровне импликативного порядка, поближе к экспликативному.
— Как будто на границе…
— Действительно на границе. Чуть ниже поверхности проявленного мира, если говорить метафорически. Самый мелкий по глубине уровень импликативного порядка находится там, где мы обнаруживаем индикаторы астрологических архетипов, и время пока еще экспликативно. Мы еще не добрались до той глубины, где само время становится импликативным в том, что Бом называет «вечным порядком». Там, где время еще экспликативно, можно точно предсказывать, как данные архетипы будут разворачиваться во времени. Это дает сильную обусловленность эволюции экспликативного порядка, объясняет, почему мы так быстро замечаем эти корреляции. Эти корреляции строго обусловлены разворачиванием архетипов на первом уровне импликативного порядка. Другими словами хотя астрология, по-моему мнению, воздействует так же на более глубокие уровни импликативного порядка, ее наиболее значительное воздействие происходит на поверхности, где соприкасаются экспликативный и начало импликативного порядка.
— Почему возникает вопрос о взаимном воздействии. Всегда существует взаимное действие между импликативным и экспликативным порядком. Они питают друг друга.
— Это важнейший момент. Я рад, что вы об этом заговорили. Именно здесь статическая модель становится действительно неадекватной. Существует своего рода сотворчество, при котором разворачивание экспликативного порядка даст информацию о происходящем в импликативном порядке, и наоборот. Экспликативный порядок не меняется из-за того факта, что Уран и Нептун вновь соединятся через 171 год. Но в той мере, в которой принимаются сознательные действия в экспликативном порядке (сознательная работа людей, действующих в экспликативном мире), я думаю, что, углубленно трудясь в соответствии с определенным замыслом и целью и, делая это в конечном счете с любовью, мы реально станем влиять на уровни импликативного порядка таким образом, что это начнет изменять определенным образом саму эволюцию импликативного порядка. Думаю, что работая с своим замыслом и невидимым миром на глубинном уровне в импликативном порядке, мы сможем даже направлять развертывание проявленного мира. Для меня это одна из величайших надежд, которые я возлагаю на духовную работу и трансформацию в смысле воздействия на будущую эволюцию человека как существа, живущего на этой планете.
— Учитывая покровительство соединения Урана и Нептуна и его энергию, как бы мы ни называли то, что создано этими двумя планетами, — нельзя ли сказать, что оно увеличивает уровень энергии настолько, что импликативным порядок становится более восприимчивым?
— Хороший вопрос. И, конечно, я не хочу делать вид, что все здесь понимаю. Но мне кажется, стоит учитывать еще и Плутон, потому что мы склонны говорить лишь о соединении Урана и Нептуна. На самом деле необходимо рассматривать все три планеты вместе, потому что все они находятся за пределами Сатурна, то есть проявленного мира. Во-вторых, Плутон связан с трансформацией. Он дает в определенном смысле алхимический огонь, для того, чтобы все свершилось. В-третьих, если мы будем рассматривать всю тройку, то снова убедимся, что подобной конфигурации не было со времен Возрождения.
— И все же импликативный уровень более восприимчив?
— По-моему, Уран, Нептун и Плутон концентрируют определенные виды потенциальных возможно-стей в импликативном порядке, почти так же, как они порождают определенные типы проявлений, с большей вероятностью, чем других. Так существует способ, при помощи которого можно работать, имея замысел…
— Я как раз хотела спросить о замысле.
— Допустим, вы творчески работаете, имея замысел используя свои знания, волю, тайные стремления сердца. Что происходит? Вы становитесь частью импликативного порядка, концентрируете его и так меняете, чтобы он служил тому, что вы собираетесь создать. По мере возрастания и концентрации наступает момент, когда накопленное внезапно конденсируется, переходя из импликативного порядка и становясь проявленным в экспликативном порядке. Мы бы могли увидеть это, если бы только наши глаза были способны охватить всю картину целиком, но наше физическое зрение способно видеть только в мире экспликативном. Поэтому такое проявление из мира импликативного порядка в мир экспликативный происходит для нас совершенно внезапно и в высшей степени магическим образом. Если бы вы только могли видеть импликативный порядок и то, как он работает, вы бы увидели, как область замысла начинает сгущаться, становится все плотнее и плотнее, наполняясь интенсивностью и приобретая целостность. Она обретает силу, фокусируется и внезапно взрывается!
— Великолепный образ.
— Это способ визуализации работы с замыслом. И здесь мы приходим к важному вопросу: «А как же насчет зла?» Воздействуя на импликативный мир, можно руководствоваться и не слишком спасительными намерениями, то есть явить в мир зло. И я думаю, что ответ таков: «Да, это правда, мы можем это сделать».
— Добавим: «Это уже сделано».
— Сделано. Черную магию и другие способы неправильного использования психических сил можно рассматривать как работу в мире импликативного порядка с неясными или темными замыслами. Но мне кажется, что зло ограничено; оно достигает лишь определенного уровня глубины в импликативном порядке. Это лишь мои личные соображения по данному поводу, но я считаю, прежде всего, что зло само отсекает себя от того, что действительно значимо. Зло всегда отсекает себя за счет того, что оно направлено на мир экспликативного порядка. Каковы его ценности, что интересует зло? Материальные ценности: кто жив, кто мертв, у кого есть деньги, кто чем владеет. То есть, оно практически целиком занято манипулированием с происходящим в экспликативном порядке. И откуда бы зло не смотрело, оно своим маяком считает мир экспликативный, именно он определяет действие зла. Таким образом зло ориентировано на более поверхностные области. Это первый ключ к его сути: более глубокие уровни его не интересуют.
Во-вторых, существует своего рода онтологическая иерархия от высших уровней импликативного до наиболее экспликативных. Я думаю, что есть предел, глубже которого зло не может проникнуть в импликативный порядок. С другой стороны, любовь проникает гораздо глубже. Она проникает в самое сердце импликативного порядка. Поэтому сегодня, когда мы работаем с любовью, мы работаем с самим процессом творчества. По какой-то причине, любовь однажды создала зло, чтобы и оно служило ее целям. Звучит странно. У мистика Шивестари есть такие строки: «Благодаря любви произошло все, что существует. Благодаря любви то, что не существует, проявляется как существующее».
— Какие хорошие слова…
— Хорошие слова. Вот как я это понимаю в данном случае: зло в конечном счете не существует, потому что в корне всего — процесс творчества, который, согласно моей гипотезе, и есть любовь. Любовь — это подлинный источник, а зло только кажется существующим, потому что появилось на более низком уровне, если вести отсчет от импликативного порядка к экспликативному. В какой-то момент оно возникло как противоположность добру. Они проявляются как противоположности, и каким-то образом служат целям любви. В экспликативном порядке это очень серьезно — выбираете ли вы любовь или зло. И это придает любви особый смысл. Одно дело Гитлер, совсем другое — мать Тереза. Я не собираюсь космическими категориями говорить об этом. Просто, по-моему, есть предел того, насколько глубоко люди со злыми намерениями могут работать в мире импликативного порядка. Любовь много глубже. Поэтому, если будет достаточно много людей, действующих исходя из истинной любви, мы сможем повлиять на глубочайший уровень творческого процесса в импликативном порядке. Хочу еще раз подчеркнуть, что все эти размышления не имеют строгой научной основы.
— Но Ваш научный подход к импликативному и экспликативному порядку, теории и математические выкладки дают нам иную перспективу, чем в астрологии.
— Возможно, но я хотел бы предостеречь от воспитанного нашей культурой стремления чрезмерно доверять науке, особенно физике. В нашей культуре живет зависть к науке, хотя положение дел сейчас меняется. Астрология в определенном смысле есть сама наука. На мой взгляд, подлинная астрология придерживается научных принципов, которые могут проверить и доказать независимые ученые, конечно, не с помощью вольтметров, а феноменологическими методами. Это наука еще и потому, что она работает с существующим сложившимся порядком. Я понимаю науку в основном как попытку познания модели мира. Астрология же стала до такой степени предметом недоверия потому, что связывает импликативный и экспликативный порядки более четко, чем известные нам другие эзотерические науки. Она непосредственно соединяет всю разворачивающуюся эволюцию значений с физическим развертыванием космических процессов в виде планет. Для ортодоксальной науки это очень конкретная и радикальная гипотеза.
— Я знаю, что вы мечтаете о синтезе светских и священных наук. Намечается ли это уже сейчас? Может ли это произойти в будущем?
— Думаю, когда-нибудь это произойдет, но есть ли свидетельства, подтверждающие эту возможность? Да. Их немного, но они очень важные. Один из моих друзей и коллег физик Рави Равиндра говорит: «Величайшее открытие современной науки состоит в том, что она открыла собственные пределы». Мне нравятся эти слова, в них сокрыт глубокий смысл. Для меня его высказывание означает, что сейчас время открыто для тайны, для прихода неизвестного. Следующая задача науки может состоять в том, чтобы познать не только собственные пределы, но и пределы своего основного инструмента — человеческого разума. Когда мы полностью осознаем это (а духовные традиции очень помогают тут), начнется подлинная наука сердца и развитие эпистемологии внутреннего, которая дополнит уже имеющуюся у нас эпистемологию внешнего мира. Это будет западный вариант второй ступени программы Далай-Ламы по изучению реальности.
— Замечательно.
— Если мы переходим ко второй ступени, то и третья начинается одновременно, ведь они связаны не-разрывно. Именно о третьей ступени мы говорим, обсуждая синтез сакрального и светского подходов. Это слияние с объектом познания и приближение к нему с благоговением и любовью, а не с жестких критических позиций судьи, требующего доказательств. Сами доказательства будут выглядеть совершенно в другом свете. У Руми есть прекрасные строки, в которых об этом сказано так: «Если ты любишь, любовь и есть то доказательство, которое тебе нужно. Если ты не любишь, к чему тебе доказательства?» Думаю, впереди у нас слияние науки сердца и подлинного систематического исследования, идущего внутрь. По мере продвижения по этому пути мы придем к одному из величайших открытий, которое уже издавна известно астрологам: существует замечательная корреляция между внутренним и внешним пространством.
— Это, конечно, говорит о влиянии Урана, Нептуна и Плутона во всех отношениях.
— Конечно. Многие сегодня настроены на новую парадигму, хотя астрологию и не любят. Она остается как бы в стороне. Я не расстраиваюсь, по-моему, но даже к лучшему. Не потому, что она не для всех. Я сам сторонился ее и хорошо понимаю скептиков. Забавно то, каким бывает пробуждение, когда человек поймет все ее богатство и те пути, которыми космос буквально проникает в нас с этого глубинного уровня значений, сплетая нас воедино в космическом масштабе.
— И открывается путь…
— И открывается путь, и он соотносится с тем, что внутри нас и вне нас. На самом деле это ошеломляет намного больше, чем, по-видимому, представляют многие астрологи. Я сейчас никого не осуждаю. Может, это только я такой — слишком погряз в западном научном познании, где мы привыкли рассматривать солнечную систему лишь как огромные мертвые глыбы и газовые шаровые скопления.
— А как Вы познакомились с астрологией?
— Я столкнулся с ней, когда занимался со Станиславом Грофом и Риком Тарнасом. У Грофа я обучался трансперсональной подготовке и голотропному дыханию. В конце занятий они заговорили об астрологии, показав некоторые собранные ими данные. Как и полагается ученому, я стал требовать доказательств, принялся разбирать и данные, и корреляции. Потом к этому добавилась информация о влиянии транзитов на мою собственную жизнь и жизнь моей семьи. С этого все и началось. Я отслеживал транзиты клиентов, с которыми работал и продолжаю работать. Некоторые соответствия поразили меня. Астрология впервые позволила мне приблизиться к пониманию глубинных процессов. Даже при худших транзитах Плутона существуют своеобразные космические такт и сострадание. Их можно начинать видеть и чувствовать, если понаблюдать за их проявлением. Транзиты взаимодействуют по-разному, так что человек получает космическую поддержку даже в трудные периоды. Я настолько часто это вижу, что это даже пугает.
— Не было ли какого-нибудь особенного транзита, когда вы занимались на этом семинаре?
— Да. Транзитный Уран был в оппозиции к моему Урану. Соединение Урана и Нептуна медленно надвигалось на мое Солнце. Тогда это влияние было слабым, но в 1992-93 гг. оно проявилось полностью. Возможно, были и другие транзиты, но оппозиция Урана к Урану была особенно сильна.
— Последний вопрос, Уилл. Над чем вы работаете сейчас?
— Я один из директоров института, который организует занятия и дает пристанище профессионалам и выпускникам по всей стране. У меня замечательные коллеги — Джед Свифт и Джоанна Джонсон, а также целая команда добровольцев и сотрудников. Мы разрабатываем два основных направления. Во-первых, это взаимообогащающая духовная практика в сочетании с экологической работой. Традиционная деятельность по защите окружающей среды часто определяется через то, против чего борются, а нужно совершенно новое понимание, объясняющее, как строить общество, в котором хотелось бы жить. Этому способствует создание духовно-экологических сообществ.
Мы работаем с группой, которая называется Global Eco—Village Network. Она была основана в Дании, чтобы помогать развитию духовно-экологических сообществ по всему миру как центров практических экспериментов по выживанию, связывая их, чтобы они могли друг у друга учиться. Мне в этом нравится объединение физических аспектов, таких как конструкции из соломенных блоков, солнечная энергия, регенери-
рующие водяные системы, с социальными аспектами развития новых систем познания. Поиска консенсуса при принятии решений в разрешении, например, конфликтов. Все это соединяется с духовной практикой.

Рис.4 М. Эшер. Концентрические круги. 1953

Другая сторона нашей работы имеет отношение к астрологии. Это исцеление женщин, мужчин и Земли. Мы проводим интенсивные пятидневные семинары по теме «Пол и экология» для смешанных групп по 20-30 человек.
У меня возникает не вполне объяснимое чувство, что эта работа с полом тесно связана с астрологией. Отчасти это созидательный принцип мужского и женского и работа с этими архетипами на глубоком уровне. Отчасти это та сила, которая возникает, когда мужчины и женщины собираются вместе и задаются вопросом: «Кто мы на самом деле?»
Работая с проблемами полов, мы вносим новую информацию определенного рода в импликативный порядок. Мы не только меняемся сами, мы, осмелюсь сказать, оказываем еще большее трансформирующее воздействие на других. Такая работа поистине изменяет сознание людей, и если это делается точно и систематически, то становится началом науки о внутреннем мире.

Перевод с английского Татьяны Тарасовой

АСТРОЛОГИЯ ПРОТИВ «СЦИЕНТИЗМА» И «УЧЕНЫХ»

Там, где невежество почитается как блаженство, быть мудрым — безумие. Но когда такое невежество проявляется группой ученых, занимающих ответственные посты, самое время напомнить им, что в действительности они не осведомлены и плохо информированы относительно некоторых аспектов древнего индийского знания, а именно, астрологии.
Как сообщалось в печати, решение Ассоциации индийского конгресса науки выдать премию за достижения в астрологии на Индийском конгрессе науки 1993 года вызвало бурю «среди некоторых выдающихся ученых, осудивших это решение». Решение о премии было принято Генеральным президентом Ассоциации конгресса науки. Согласно мнению одного из «выдающихся ученых», профессора Ч.Н.Р. Рао, директора Индийского института науки, «странно присуждать премию по астрологии на научной конференции.» Другой «выдающийся ученый», доктор С. Чандрасекар сказал, что «утверждения астрологии никогда не были научно (курсив наш) доказаны. А еще один ученый, профессор М.Г.К. Менон, бывший министр науки, сказал, что «он заявил протест Ассоциации научного конгресса», как только услышал о премии. Так трое «выдающихся ученых» выказали предубеждение против астрологии, в ответ на которое Генеральный президент Ассоциации, профессор С.З. Хазим задал вопрос: «Что за вред в присуждении подобной премии? Многие, включая министров, верят в астрологию, и ее нельзя устранить по чьему-то желанию».
Еще недавно было модно цитировать великого ученого Ч.В. Рамана в пользу утверждения, что все, что нам нужно, это «наука, наука и еще раз наука», как будто наука — это панацея от всех бед, которыми страдает Индия. Но ученые забыли, что Ч.В. Раман чрезвычайно заботился не просто об абстрактной науке, но также и о развитии индийских традиций, о том, чтобы «освободить индийскую науку от ее состояния полузависимости от науки западной.» Сегодня многие индийские ученые позволили западным идеям поработить наши представления в космологии, психологии, футурологии и т.д.
Законы астрологии могут не соответствовать собственным теоретическим концепциям ученого, еще не достигшего глубины в познании древних мудрецов Индии. Глубокие концепции астрологии, связывающие человека со Вселенной, должны стать непреходящим стимулом для всех исследователей. Сегодня дух стремления к познанию ослабевает в среде ученых, которые говорят о рационализме и, как наши «рационалисты», нападают на астрологию, цитируя резкие мнения некоторых нобелевских лауреатов¹, вместо того, чтобы взглянуть на эти вещи непредвзято и в духе подлинного исследования.
Столь значительное искажение материальных и духовных ценностей, лелеявшихся на протяжении тысячелетий, представляется бедствием, омрачающим лицо науки. Наука поощряет материализм и атеизм. Нам угрожает экспансия науки, поскольку объявляется, что она является единственным арбитром того, что реально, что истинно, и этические проблемы также подлежат ее оценке.
Очень удачно сказал об этом сэр Экклз, знаменитый австралийский невролог и нобелевский лауреат: «Мы живем в эпоху, которая более подвержена суевериям, чем любая другая, и худшее суеверие то, что материалистическая наука может объяснить все на свете. Время самонадеянных претензий материалистов прошло. Их верования устарели. Они ни к чему не приводят. Материализм дает пустую жизнь, где нет ни надежды, ни ценностей».
Вселенная, которую предлагает нам наука, является исключительно механической, поскольку предполагается, что она была создана неизвестным субстратом по законам физики и астрономии. Человека нужно освободить от космоса, созданного физиками и астрономами.
В книге «Космические перспективы», изданной под редакцией господ Бисваса, Муллика и Висвесвары, заявляется, что «для большинства астрологических утверждений научные доказательства отсутствуют». Не существует «…никакого механизма, который может объяснить данные астрологические соотношения». И далее: «…результаты физических и астрономических исследований противоречат многим утверждениям астрологии». Но все эти заключения основываются на положениях западной астрологии. Странно, что три редактора, будучи индусами, выказывают даже большее неведение, чем их западные коллеги, и стыдливо избегают принять во внимание тот факт, что астрология была разработана индусами за тысячи лет до н.э. и что западная астрология не являет собой всю астрологическую мудрость.
Сегодня ученым, которые смотрят на астрологию как на суеверие, стоит сказать, что лабораторная наука еще большее суеверие. То, что научные исследования сделают многих людей счастливыми, является поразительным суеверием, бедствием «развивающихся стран», рядом с которым такое невинное и безвредное «суеверие», как поиск астрологического совета, меркнет из-за своей незначительности. Неизбежен вывод: если научные исследования на Западе, которые имели своим результатом отправку космических кораблей на Луну и на другие планеты, не смогли сдержать наплыва «суеверий», то есть веры в астрологию, в этих странах, то было бы безнадежным считать, что научные исследования, проводимые в Индии, когда-либо смогут уничтожить астрологическое «суеверие». В Индии дискуссия о взаимоотношении между наукой и суеверием становится ненужной, если помнить, что сами науки являются сегодня величайшим суеверием.
Астрология является и искусством, и наукой, она рассматривает корреляции между движениями небесных тел и событиями (природными, физическими, психологическими, общественными и т.д.), воспринимаемыми на земле. Предсказания, которые делаются с помощью астрологии, носят скорее вероятностный, чем детерминистский, характер, т.е., они имеют дело с вероятностью, а не с так называемой «судьбой», которую невозможно изменить. В астрологии существует ряд методов и систем, а также некая философская основа, а именно, теория кармы. Астрологу нужны долгие годы теоретических и практических исследований, прежде чем он сможет сделать точное предсказание на основе гороскопа. Прочитав полдюжины книг и получив несколько указаний от астрологов-любителей, невозможно вынести правильное с «научной точки зрения» суждение о достоинствах астрологии. Вме-сте с тем, существуют явные астрологические корреляции с состоянием погодных условий, способностью человека к продолжению рода, психологическим состоянием, а также — со значительными событиями в жизни отдельных людей и народов.
Астрологи не являются идеальными людьми. Они бывают в той же — не в большей и, возможно, не в меньшей— степени нечестными и некомпетентными, как ученые, врачи, юристы, историки, биологи, физики, инженеры, астрономы, психологи, политики и т.д.
Стоит отметить, что кампания против астрологии является нарушением свободы веры миллионов ин-дийских граждан. Это стремление устранить конкуренцию «сциентизму», который представляет собой поклонение материалистической науке и некритичное восприятие любого утверждения, сделанного человеком, носящим мантию «ученого». Сциентизм — одна из главных догм ученых, вера в то, что не существует ни одного важного аспекта реальности, который не может быть изолированно изучен в лаборатории современной наукой. Это приводит сциентистский (в отличие от научного) разум к ненависти и презрению по отношению к астрологии.
Нападки научных авторитетов на системы верований, которых они не понимают или игнорируют, которые никогда серьезно не изучали и не трудились понять, не новы. До той поры, пока существуют люди, убежденные, что только их точка зрения на жизнь и Вселенную, заимствованная у западной научной мысли, является непогрешимой истиной, ненаучные и иррациональные нападки на тех, кто мыслит иначе, будут продолжаться.
Отметим, что некоторые ученые на Западе придерживались другого взгляда. В 1954 г. на годичном собрании Общества истории науки знаменитый историк науки Линн Торндайк прочел доклад, озаглавленный «Истинное место астрологии в истории науки», который вызвал настоящую сенсацию. Он сказал:
«Истинное место астрологии в истории науки является чрезвычайно обширной темой. Моя нынешняя цель — подчеркнуть один-единственный момент, который, однако, важен и фундаментален. Он заключается в том, что в течение длительного периода развития науки до того, как сэр Исаак Ньютон обнародовал свой закон всемирного тяготения, повсеместно был принят другой и совершенно иной универсальный закон природы. И этот универсальный закон был астрологическим.
Этот основной закон, состоящий в том, что природа и жизнь на этой земле управляются движениями звезд, явно проявляется снова и снова, и считать, что естественному или физическому закону следует отдавать предпочтение, значит допускать величайшую несправедливость по отношению к астрологии… Без сомнения, астрологи на протяжении веков верили в существование универсальных законов, управляющих отдельными событиями. Они верили, что природа как целое подчиняется неизменным законам. Современные историки науки проявляют странную слепоту по отношению к фундаментальному и универсальному значению этой всеохватывающей и все в себя включающей гипотезы, утверждающей, что все проявления дольнего мира природы возникают в результате вечного движения небесных тел, неподверженных разрушению, и что они управляются этим вечным движением. Историки проявляют также странную слепоту относительно важности этой гипотезы для понимания и оценки доньютоновской научной мысли и деятельности!»
Многие ученые на Западе пытаются выяснить, что лежит в основе планетарных влияний. Например, доктор Перси Сеймур, главный лектор по астрономии в Плимутском политехническом институте (Англия), так объясняет мотивы появления и сущность своей теории:
«Я — ученый. Как ученый я не могу понять или предложить модель реальности, которая не принимает во внимание данные науки. Я — не астролог, и на самом деле моя теория выросла из анализа тезиса, что астрология не может работать! Как астрофизик-теоретик, интересующийся связью фундаментальной физики с глобальной структурой Вселенной, я пытаюсь найти, как и многие другие, модель для объяснения аномалий и парадоксов, существующих во многих областях за пределами астрофизики. Мой интерес к истории и философии науки и мой анализ так называемых научных аргументов против астрологии показали с абсолютной ясностью, что эти аргументы вовсе не являются научными. Они являются просто рационализацией псевдоинтеллектуальных предубеждений, которые принимаются некоторыми людьми за научные лишь потому, что укрепляют их в собственных верованиях.
… имеются свидетельства, показывающие, что Земля есть часть сложной цепи взаимодействий, и что связь Земли и всего, что на ней существует — растений и животных, включая человека, с остальной сол-нечной системой чрезвычайно сложна и очень важна для жизни на Земле. Это подобно тому, как нервная система могла бы действовать в качестве антенны, с помощью которой мы ощущали бы колебания поля Земли. Это поле имеет флуктуации, связанные с Солнцем, Луной и с вращением Земли вокруг собственной оси. Существуют более тонкие вариации этих основных изменений, связанные с цикличностью солнечных пятен. Согласно моей теории, этот цикл сам по себе связан с положением и передвижением планет, в том числе и Земли, вокруг Солнца. Вся солнечная система как бы исполняет «симфонию» на магнитном поле Земли. Согласно теории, которую я предложил, мы все генетически «настроены» на восприятие различных наборов «мелодий» этой симфонии.
Во время беременности материнское чрево не является укрытием от всепроникающего и постоянно меняющегося магнитного поля Земли; мелодии этой симфонии, которые мы улавливаем, могут стать частью самых ранних наших воспоминаний. Именно во чреве матери фрагменты этой «магнитной музыки сфер» запечетлеваются в нашем мозгу. В более поздние периоды жизни, когда солнечная система снова играет нашу «мелодию» на магнитном поле Земли, она пробуждает эти воспоминания и наша ответная реакция может повлиять на то, как мы поведем себя в данной ситуации.
Все подробные вычисления, которые якобы показывают, что Солнце, Луна и планеты не могут влиять на жизнь на земле, не принимают во внимание возможности резонансных взаимодействий… Важность явления резонанса состоит в том, что малая флуктуация силы может вызвать очень большой эффект, если она имеет ту же собственную частоту, что и система, на которую влияет.»
Сеймур подчеркивает, что резонансные явления проявляются во многих ситуациях в природе. Двумя наиболее важными путями фазовой автоподстройки биологических часов к космическим циклам являются действия света и магнетизма.
Биологические часы человека не столь просты, как у низших форм жизни, они охватывают не только солнечные и лунные циклы, циклы приливов и времен года, но также и те циклы, которые связаны с главными периодами планет, наблюдаемых с Земли.
Мы закончим данную статью следующими замечаниями:
Когда мы говорим об ученых, презирающих астрологию, мы не должны впадать в заблуждение, определяющиеся господствующими представлениями, которые могут быть ошибочными. Что такое ученый? Ученый — это тот, кто стремится узнать истину, стоящую за явлением. Ученый — это тот, что начинает свое исследование безо всякого предубеждения и принимает результат, к которому приходит, используя научные методы, не позволяя своим пристрастиям влиять на существо дела. Ученый — это тот, кто не начинает с выводов. Ученый — тот, кто методически добивается результатов и способен доказать справедливость своего открытия.

Перевод с английского Владимира Кирсанова

¹ Лишь временно ложь, повторяемая снова и снова, может приниматься за истину. Критики астрологии постоянно ссылаются на заявление, якобы подписанное 186 учеными США, включая некоторых нобелевских лауреатов, которые в 1975 г. открыто осудили астрологию. Но те же критики предпочитают не ссылаться на тот факт, что почти все ученые, подписавшие это заявление отозвали подписи после того, как их спросили, изучали ли они астрологию, большинство из них сообщили, что даже не знают, что такое астрология, а заявление они подписали просто из «религиозных убеждений». Знаменитый астроном Карл Саган отказался подписать заявление, сказав, что оно является авторитарным.

 

Источник: Урания №5-97