О Эльберет! Гильтониэль!

***

Три Кольца — королям эльфов, под небом рожденным.
Семь — гномов владыкам в чертогах подземных.
Девять — людям, не вечным, на смерть обреченным.
Одно — Тьмы Властелину на троне черном,
В стране Мордор, где мрак царит.
Кольцо Одно, чтоб всеми править,
Кольцо Одно, чтоб всех найти,
Кольцо Одно, чтоб всех сковать и в темноте свести
В стране Мордор, где мрак царит.

Дж. Р.Р.Толкиен. «Властелин Колец»*

В 1997 г. в ходе весьма представительного опроса англичане назвали «Властелина Колец» Дж.Р.Р.Толкиена лучшей книгой всех времен и народов. Такая оценка любимой книги не могла не порадовать «Уранию», особенно в свете подготовки номера, посвященного теме Квеста, ибо «Властелин Колец» является, несомненно, лучшим мифом Квеста, созданным в XX веке.

Критики много писали об эпопее Толкиена, к сожалению, по-русски опубликовано о ней совсем мало. На мой взгляд, одна из уникальных задач, которую удалось решить автору «Властелина», состоит в том, что его эпопея как бы объединяет в себе то, что Даниил Андреев называл «трансмифами метакультур». По Андрееву, трансмиф северо-западной метакультуры — это замок Монсальват, где герои-рыцари хранят в чаше кровь Воплощенного Логоса, переданную страннику Титурэлю, основателю Монсальвата.

Ему противостоит призрачный замок, созданный чародеем Клингзором, — средоточие богоотступнических сил. Таковы, по Андрееву, два полюса мифа северо-западного сверхнарода. Андреев говорит об отражениях этого мифа в западной культуре — от кельтских легенд до Рихарда Вагнера, а далее пишет: «Будем же надеяться, что из толщи северо-западных народов еще поднимутся мыслители и поэты, кому метаисторическое озарение позволит постигнуть и отобразить небесную страну Монсальват такой, какова она ныне».

Дж.Р.Р.Толкиен и представляется мне именно таким творцом, даже само название центральной книги его эпопеи — «Две Твердыни».

Но значение того, что сделал Толкиен для мировой культуры, кажется и еще более значительным. Попробую пояснить свою мысль, ссылаясь на того же Даниила Андреева. Герой западного трансмифа — это рыцарь, отправляющийся в дальний путь, чтобы освободить принцессу, победить дракона и т.д. Совсем иным видится Андрееву трансмиф русской метакультуры — это Град Китеж. И герой здесь совсем иной — это чистая дева, которая молит Бога спасти родной город от врага. Этот трансмиф находит ярчайшее отражение в русской литературе, и особенно в сказках. В замечательной работе «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке»** Евгений Трубецкой говорит о «женственном характере этих волшебных грез», о русской сказке как ярком образце «мистики пассивных переживаний человеческой души», но вместе с тем и о «слабости волевого героического элемента», отражающей привычку «русского человека перелагать с себя всю ответственность на широкие плечи Николы-Угодника», а в сказке — Василисы Премудрой, волшебной Щуки, Царевны-Лягушки и т.д. «Ты ляг, поспи, отдохни — утро вечера мудренее,» — говорит герою его мудрая советчица, и герой спит или просто лежит на печи, впрочем, справедливости ради отметим, до поры до времени.

Необыкновенная заслуга Толкиена видится мне в следующем. Его герой, Фродо, — слабый маленький, любящий свою размеренную и комфортную жизнь в уютной норке, в чем-то сходен с Иваном-дураком — любимым героем наших сказок.

Но вместе с тем именно этот слабый и совсем негероический герой берет на себя тяжкую ношу Кольца, от которого зависит судьба всего толкиеновского мира, всего Средиземья. Решение Фродо определяется той самой «мистикой пассивных переживаний», он понимает, что предназначен стать хранителем Кольца, отправиться с ним в страшное путешествие в самое сердце Тьмы, но решение это принимается его собственной свободной волей. И раз приняв его, Фродо уже несет свою ношу, свой Крест, до конца.

Таким образом, как мне кажется, эпопея Толкиена, выходя за пределы собственно западного трансмифа, становится мостом, соединяющим метакультуры. И в этом видится непреходящее значение этой книги, источник любви к ней читателей всего мира. Это воистину история Квеста для второй половины XX века, когда человечество, похоже, начинает осознавать, что силу нельзя победить одной лишь силой.

Мы предлагаем вниманию читателей подборку, состоящую из эссе двух друзей Дж. Р. Р.Толкиена. Первый из них — поэт Уистан Х.Оден, любимый автор Иосифа Бродского, который называл его «величайшим умом XX века». Кстати, именно Оден способствовал первой публикации эпопеи Толкиена. Второй — Клайв С.Льюис, человек, с которым профессора Толкиена связывали многолетняя дружба и совместное участие в литературном кружке «Инклинги». Оба материала печатаются с сокращениями.***

* Перевод Т.Антонян и А.Кучеровского.

** Урания №3, 1991г.

***Из сборника “Tolkien & the Critics”. Univercity of Notre Dame Press, 1972.

Источник: Урания №2-97