Трудно представить себе метаморфозу более значительную для человека, чем смерть. Для культуры Древнего Египта, которую по праву называют колыбелью мировой цивилизации, тема перехода в вечную жизнь, протекающую вне времени и пространства, была несомненно центральной. Об этом размышляет сегодня на страницах «Урании» доктор искусствоведения Наталия Померанцева, уже известная читателям по публикации в № 1/96.

На первый взгляд, может показаться, что избранная тема не имеет прямого отношения к христианской богословской тематике, но она правомочна в ряде исторических предпосылок, когда речь пойдет о сути древнейших представлений о вечной жизни или потустороннем мире.

Рис. I. Крылатая кобра, охраняющая картуш с и нечем царицы Нефертари. Слева осирический знак «джед», символизирующий силу. Новое царство. XIX династия, Фивы, Долина Цариц.

У древнеегипетской цивилизации не было предшественников, и потому ее можно с полным правом назвать колыбелью мировой культуры. Тема, на которой мне хотелось бы остановиться, лежит в области сакральных зна-ний и представлений и потому может быть раскрыта лишь частично, ибо сами египтяне в дошедших до нас текстах приоткрывают завесу тайны лишь в дозволенных пределах.
Не случайно, что именно на почве Египта выросли такие центры, как Александрия, где сложились досвятоотеческие и христианские учения, явившие синтез эллинистической античности и раннего христианства; там возникли и первые христианские монастыри — в Фиваиде, Нитрии и Келлии, где затем выросла культура коптов — христианизированных египтян, давших свое название стране, произошедшее от видоизмененного слова кюбт — «Айгюптос». Считается, что Геродот приписывал египтянам первое учение о бессмертии души, но это звучит несколько упрощенно, ибо является взглядом со стороны, взглядом чужеземца, которому египетские жрецы вряд ли могли приоткрыть тайну своей истинной веры. Согласно Геродоту, по представлениям египтян умирало тело, душа же обретала иные, незримые формы существования, проходя через тела земных и морских животных и птиц, чтобы снова возвратиться в новорожденного младенца. По всей видимости, Геродот не проник в потаенный смысл, который стоял за внешними фактами, сообщенными ему, и они остались за пределами его осмысления.
Тема вечной жизни не столько предмет изучения, сколько предмет размышления и веры. Археологи тревожат прах могил, чтобы удовлетворить свои знания и удостовериться в предположениях; происходит вторжение в жизни давно ушедших поколений.

«То было в полдень, в Нубии, на Ниле.
Пробили вход, затеплили огни —
И на полу преддверия, в тени,
На голубом и тонком слое пыли
Нашли живой и четкий след ступни»

Иван Бунин

Отношение ко времени, к его восприятию дает основные параметры сущности каждой культуры. В нем воплощается мироощущение эпохи, поведение людей, ритм их жизни, отношение к окружающим предметам. Для народов Древнего Востока и античной Греции характерна цикличность восприятия времени; необратимость времени составляет основу иудейской концепции, где время мыслилось как некий поток — олам в его линеарной горизонтали. В результате движения времени оно растворяется в вечности, конечность сменяется бесконечностью. Но чтобы дойти до этого представления, нужно было проделать весь путь, у истоков и основ которого стояла концепция вечной жизни древних египтян.

Рис. 2. Дух покойного в виде птицы слетает к его тени «Раибит», находящейся за дверью, символизирующий вход в цартво мертвых. Роспись гробницы Аринефера. Новое царство, XIX-XX династия, XIII-XII вв. до н.э. Дейр эль Медина, Фивы.

Египтянин, свято веривший в загробную, вечную жизнь, стремился обеспечить себя всем необходимым для той жизни. Культ мертвых в Египте — это не обожествление покойного, а забота живых об умерших — тех, кто посещал места захоронений, приносил жертвенные дары и с помощью жрецов совершал заупокойные обряды. Когда археологи вскрывают вход в гробницу, перед ними встает вопрос —

«… когда в последний раз
Вздохнул здесь тот, кто узкою стопою
В атласный прах вдавил свой узкий след»

Иван Бунин

Не будет преувеличением сказать, что тема вечной жизни являлась главным вопросом, который стоял, прак-тически, перед всеми религиями во все времена. Этот вопрос касается сущности бытия мира, его гармоничного единства, вечного и преходящего — то есть жизни и смерти земной. Тема жизни и смерти — это два крыла, обращенные к небу и к земле и еще глубже — два крыла, объединяющие жизнь в двух фазах ее проявления: временной — земной и вечной — духовной. Наконец, это тема воскрешения в жизнь вечную, протекающую вне времени и пространства. Я подчеркиваю — именно воскрешения у египтян, а не Воскресения, ибо первому явлению предшествуют обряды, совершаемые жрецами.
Еще на раннем этапе своей истории человек мог наблюдать, что в окружающем его мире ничто не исчезает бесследно: солнце уходит за западный горизонт, чтобы вновь воссиять на востоке, семя, падая в землю, прорастает, являя себя в новом качестве, оживая в новом побеге. Вера в то, что и человек призван жить вечно, не покидала людей.
Обнаруженные захоронения, существовавшие с древнейших времен, снабжались различной погребальной утварью — культовой керамикой, запасами продовольствия, изображениями богов, а впоследствии и самого умершего, все это указывает на связь представлений о загробном мире с реалиями земной жизни (рис.1).
Заупокойный культ в Египте сложился задолго до государственного образования — на рубеже V-IV тысячелетия до Р.Х. Сначала были известны отдельные простейшие захоронения, затем появились некрополи. С эпохи Раннего царства — рубеж IV—III тысячелетия до Р.Х — дошли царские захоронения. Некрополи обычно сооружались на западе от поселений; запад — «именти» — связывался с вполне конкретным понятием. В планировке гробниц запад символизировал потусторонний мир, но не всегда совпадал с географической ориен-тацией. В западной стороне помещалась погребальная камера, где стоял саркофаг с телом умершего.
С появлением пирамид долгое время их считали молчаливыми свидетелями истории, но существовало поверие, будто они хранят какую-то незримую тайну. Каково же было изумление ученых, когда в пирамидах фараонов Древнего царства (XXVI — XXV вв. до Р.Х.) V — VI династий (XXVI — XXV вв. до Р.Х.) были обнаружены тексты, покрывавшие стены внутренних помещений, и написаны они были каллиграфическим письмом. Когда же тексты были прочитаны и изучены, то выяснилось, что они содержали ценнейшие сведения о погребальном обряде. Ученые назвали их «Тексты пирамид». Они были обнаружены в пирамидах фараонов Древнего царства Унаса (V династия) и фараонов VI династии Пеопи, Тети. Тексты содержали речения, заклинания и, что особенно важно, давали сведения о совершении заупокойного ритуала воскрешения. Следовательно, ко второй половине эпохи Древнего царства у египтян уже вполне сложились представления о загробной жизни, которые получили выражение в целом ряде магических формул. Данные археологических раскопок подтверждают это.
Египтяне рассматривали умершего как погруженного в глубокий сон. Считалось, что в потустороннем мире человек продолжает жить, нуждаясь во всем, что сопровождало его в земном. «Поднимись, возьми хлеб свой, соедини свои члены, встань на ноги, поднимись к своему хлебу, неподверженному порче» — так призывали умершего к пробуждению для вечной жизни.
Необходимое условие для воскрешения состояло в сохранности тела, отсюда обряд мумификации. Умерший, воскрешенный к вечной жизни, представлялся, начиная с V династии, воплощенным Осирисом; египтяне обожествляли не самого покойного, а его видоизмененную, обновленную сущность. Культ мертвых являл собой не некую отвлеченную идею, а составлял вполне конкретное понятие. Помимо чисто осязаемой, телесно воспринимаемой стороны, с представлениями о вечной жизни связывалась способность духа покойного обитать в гробнице и, покинув ее, взлетать на небо. Дух представлялся как некая незримая сущность, проявляемая в различных формах.
Загробная форма сущностного пребывания умершего сводилась к двум основным проявлениям: ба и ка, не имеющим точного словесного эквивалента в переводах. Ба можно представить как дух; в тексте «Разговор разочарованного со своим духом» в подлиннике дух обозначен словом ба. Кроме того, ба употреблялось как синоним слову бог. Во времена Древнего царства ба наделялись только фараоны, затем оно стало присуще каждому умершему. Иконографически ба изображалось в виде птицы с человеческой головой (рис 2).

Рис.3. Росписная крышка саркофага покойной Аментит, стоящей между богинями Исидой и Нефтидой. На одежде ритуальный текст, обращенный к богу загробного мира Осирису. Новое царство, XX династия, XII в. до н.э., Египетский музей, Каир.

Вторую сущность, которой египтяне наделяли образы людей, составлял двойник — ка. В отличие от ба понятие ка более конкретно и связывалось обычно с личностью человека, отождествляясь с его жизненной силой, являясь его двойником. Ка обладали все люди и боги и даже неодушевленные предметы имели свое ка. Английский египтолог Алан Гардинер интерпретирует ка как личность, натуру, темперамент. Помимо указанных субстанций важное место в представлении египтян о вечной жизни играло понятие ах — проявление, рен — имя, шуит — тень, защита и целый ряд других духовных субстанций. Но самое важное место в интересующем нас вопросе занимают ба и ка. Последнее являло собой аналог всему видимому земному миру и представляло мир двойника — ка.

Рис. 4. Сцена ритуального обмолота полбы, символизирующего убиение Сета. Роспись гробницы Мена. Новое царство, XVIII ди-настия, Фивы Абдель Курнэ.

Представление египтян о воскрешении к вечной жизни неразрывно связано с их мифологической концепцией, ибо миф выступал как категория мировоззренческая; в миф полагалось верить, и он содержал в себе целый ряд положений, которые следовало воспринимать как данность (рис.3).
С древнейших времен у египтян сложилось представление, что боги покровительствуют живущим; были боги вселенские, были и обитавшие среди людей — каждый имел покровителя для себя и своего дома. Дом — древнеегипетское per — равнозначно понятию храм. В храме находились изображения богов и предметы, сопровождавшие ритуал, предполагавший строгое исполнение всех предписываемых обрядов. Обряд совершался жрецами в храме без присутствия людей перед изображением божества, стоявшим на наосе, уподоблявшемуся храму. Жрец совершал обряд снятия печатей с дверей храма, богиня истины Маат олицетворяла установленный на земле порядок. Обряд составлял процесс моления, «разыгрывания» обряда — ранний этап религиозных мистерий. Сохранился автограф некого египтянина, посетившего храм фараона IV династии Снофру спустя несколько веков после его земной кончины. «12 дня четвертого месяца жатвы 41 года правления фараона Тутмоса III пришел сюда писец Аа-хеперрасенеб — сын Аменмесу, дабы видеть сей великолепный храм царя Снофру и нашел его таким, словно в нем пребывало само небо с сияющим солнцем».
Небо играло важную роль в формировании египетских воззрений. Оно являлось посредником, с помощью которого наглядно осуществлялся перенос отвлеченных понятий в зримый образ. Небесные светила и созвездия олицетворялись с живыми существами. Организация мирового порядка составляла основу, на которой воссоздавались модели в земных измерениях. Это были храмы, несущие символику мироздания, живые существа, населяющие космос в виде людей (обожествленных), животных, птиц — отсюда сложная символика зодиакальных созвездии, в которых воплощались души умерших. Небо и звезды — место обитания богов, храм — место общения с богами. Существовал титул для бога — «неб-пет» — господин неба — и богини «небет-пет»
— госпожа неба. Не сами животные считались богами, а богами являлись их изображения. На этой основе складывались религиозные действа — мистерии. От эпохи Среднего царства (XXI — XVIII вв. до Р.Х.) дошел текст, содержащий запись заупокойного ритуала мистерий фараона Сенусерта I, подробно исследованный М.Э. Матье [Матье, 1947, с.44]. В древнеегипетском тексте есть ремарки — «говорить слова» — следовательно, ритуал этот разыгрывался, и планировка помещений соответствовала характеру совершаемого обряда. В тексте перечислены имена богов, открывающих «двери великой душе» и славящих бога Ра при входе его в Дуат — заупокойный мир. Таким образом, в совершении и осмыслении ритуала происходит уподобление конкретно зримого тем представлениям, которые стоят за этим и являют область сокровенного.
С Древнего царства существовало поверие, что дух умершего фараона устремляется к звездам или же витает в надземных и подземных сферах небес. Соответственно солярной доктрине дух умершего фараона возносился к небу на западном горизонте. В «Текстах пирамид» есть речения, сопутствующие восхождению духа фараона на небо. Тексту из пирамиды фараона Унаса предшествует ремарка: «Сказать: Ра — Атум! Это Унас пришел к тебе, неуничтожаемый дух! Твой сын пришел к тебе, это Унас пришел к тебе. Будете вместе бродить по небу, соединитесь в темноте, появитесь на небосклоне, в месте, где хорошо для вас». И далее «Так же, как жил он [Осирис], жил и [фараон] Унас; как не умер Осирис, так не умер и Унас» («Тексты пирамид», п. 167). В тексте стелы № 128—а Ватиканского музея содержатся речения так называемой «Книги прохождения вечности», где говорится: «Твоя душа (ба) живет на небе у Ра, твое га божественно перед богами, твое тело пребывает в преисподней у Осириса» [Wreszinski A.Z., 1908, с.45].
Тексты пирамид, исследуемые рядом ученых, позволили воссоздать обряд воскрешения умершего [Мо-рэ, 1902, с.94-95]. На основании анализа и сопоставления текстов установлено, что обряд воскрешения состоял из двух частей.
Первую часть условно можно связать с воскрешением духа, духовной субстанции ба. Обряд основывался на представлении (речь идет о ритуалах, связанных с воскрешением фараонов) о том, что после смерти царя его дух — ба, олицетворяемый «Оком Хора Великого», возносится на небо, чтобы соединиться с солнцем, пребывая в его ладье и как бы пребывая тем самым в небесном оке. «Око Хора» связывалось с оком Уджат, которое представлялось глазом Хора, бога неба, выколотым Сетом в поединке с Хором. Согласно другой версии мифа это было око Ра. Версия эта основана на мифе, повествующем о том, что глаз Ра был поврежден во время бури и затмения, которые извечный враг солнечного бога змей Апоп, олицетворявший тьму, наслал на бога Ра.
Согласно концепции мифа об Осирисе, умерщвленном его братом Сетом, Сет препятствовал и воскрешению умершего фараона, пытаясь сокрыть око ба. Этот этап связывался условно с ритуалом так называемой поимки «Ока Хора», которое Сет прячет в теле быка или гуся. Этот момент поимки изображения «Ока Хора» сопровождался закланием жертвенных животных — быка или гуся — или символическим повержением Сета. «Око Хора» здесь отождествляется с оком Хора — сына Осириса и Исиды, который, согласно мифу, своим оком оживил отца Осириса. Для оживления фараона нужно было обретенное око — ба вернуть в тело умершего, ибо в 1-й части мистерии совершалось оживление духовное, пока тело оставалось еще мертво. Этот этап сопровождался надеванием «белой короны», свидетельствуя о возвращении духа в тело.
В росписях гробницы фараона Нового царства Сети I (1312 —1298/9 гг. до Р.Х.) на голове его надета «белая корона»; в этот момент, жрецы, изображающие Хора и Тота, подходят к мумии царя, держа обретенное «око Хора». Обряд, сопровождающий смерть и воскрешение, изображает молотьбу полбы (символ умерщвления Сета) (рис.4) и изготовление хлеба (символ воскрешения), подносимого царю. Перед Осирисом воскресшим лежат головы убиенных тельца и гуся, а в самый момент его восстания из мертвых поднимают оси-рический символ — столб «джедт». Жертвоприношение носило название «хенкет» [Зете, с. 148].
Восхождение духа фараона на небо совершалось с помощью лестницы. Об этом говорится в речениях пи-рамиды фараона Неферкара [речения 303-305 и 688]. При сооружении лестницы для восхождения духа царя к небу Ра произносит слова: «Возьми руку его! Дух к небу, тело — к земле!» Воскресший телесно фараон отправляется к богам на небо. В пирамиде Пиопи есть слова: «Изготовлена для него была лестница на небо, чтобы он вступил туда на дыме великого воскурения. Пиопи летит, как птица, и садится, как скарабей, на пустой трон, который в твоей ладье, Ра» (п. 365).
Наступает вторая часть ритуала — оживление тела. Приведенные тексты высекались на стене помещения гробницы, где стоял саркофаг с телом умершего. Со времени I периода Распада (XXIII — XXI вв. до Р.Х.) и с эпохи Среднего царства (XXI — XVIII вв. до Р.Х.) магические речения стали писаться на саркофагах и получили название «Тексты саркофагов», куда вошло, большинство речений «Текстов пирамид».
Вторая часть заупокойного ритуала, совершаемого жрецами, сопровождалась отверзанием уст и очей и возвращением сердца, которое, согласно представлениям египтян, было ответственно за все дела, содеянные человеком при жизни. До отверзания уст покойный изображался в виде мумии, после совершения обряда в образе живого фараона с атрибутами его власти, в обычном земном образе. После обряда отверзания уст, совершаемого жрецом в облике шакалоголового бога Анубиса (рис. 5), покойный мог произнести слова так называемой «отрицательной исповеди», где он говорил, что не повинен в прегрешениях, перечисленных в тексте «отрицательной исповеди». После телесного воскрешения оживленный фараон встречается со своими небесными сородичами — богами и богинями, ибо и сам он становится воплощенным Осирисом.

Рис.5. Роспись саркофага главного жреца культа Тутмоса III Хонсу. Новое царство, XIX династия XIII в. До н.э. Египетский музей, Каир.

В эпоху Нового царства (1580 — 1080 гг. до Р.Х.) складывается особый вид священных текстов, составляющих тексты заупокойной литературы: Книга Мертвых, Книга Пещер, Книга Дня и Ночи, Книга Ам-Ду-ат и др. Что касается изобразительной стороны, то весь комплекс представлений ближе всего связывается с миром двойника — ка. Это особый мир, где всему реальному, живому, соответствует мир ка, мир загробный — тоже живой, но обращенный.
Представление о ка составляло одно из важных мест в мировоззрении египтян, в их осмыслении человека в мире реальном и потустороннем. Так же, как и ба, ка не имеет точного словесного эквивалента и перевод его как «двойник» раскрывает одну из его сущностей, но при том ее можно считать основной. Собственно довольно трудно определить саму природу ка — есть ли это некая самостоятельная субстанция или он составляет духов-ную основу человеческого существа — нечто вроде души — сказать с определенностью нельзя. Хотя ка и счи-талось незримым, как и все духовные субстанции, оно являло собой целый мир человеческого существования, живущего по присущим ему законам бытия и сверхбытия. Если понимать ка как двойник, то за этим стоит тре-бование точного сходства ка с его подобием — статуей и еще ближе — мумией, где оно обитает.
Египтяне понимали одухотворение статуи вполне конкретно — как вселение ка в его пластическое подобие — в статую, рельеф. Отсюда необходимым условием было изображение фигуры полностью — в рельефе, в передаче изображения на плоскости, где все элементы фигуры должны быть видимы. Ка мыслилось первичным и существовало в человеке на протяжении его земной и загробной жизни. Считалось, что с рождением младенца появляется и его ка, его двойник, который сопровождает его по жизни, ведя за руку. Иероглифически ка изображалось знаком двух рук, согнутых в локтях и параллельно поднятых к небу, как бы в молении. С таким атрибутом изображались и статуи ка. Быть может, это очень далекий прототип фигур орант, хотя прямого подтверждения этой гипотезе нет и только в памятниках коптского Египта появляются позы фигур в молении, но при этом представления о ка уже давно отходит в область предания.
Посредством ка человека и предметного мира египтянин передавал особую форму окружающих его вещей и явлений. Если реальное изображение исходит из конкретного видимого мира, то ка представляет мир, зримый как бы внутренним оком, а изображение является передачей незримого в зримом, реализуемом в самом изображении. Следовательно, ка стоит за изображением и изображение является вторичным по сравнению с ним. Ка изображений — это зримая форма проявления ка незримого, при этом изображение (будем говорить статуя) подобно ка, но не есть само ка. Если наложить на эту концепцию платоновское учение об идее, то здесь может возникнуть зависимость такого рода, как между первообразом и образом; при максимальном приближении образа к первообразу они никогда не сольются и между ними всегда будет существовать дистанция. Ка — только копия человека, хотя и точная, — носитель его внешних и внутренних свойств. Необходимое условие передачи портретного сходства заключается в том, чтобы ка могло «узнать» себя в изображении.
Символика «ока Хора» влечет за собой символику живительного взгляда, который вызывает к жизни силы, сокрытые в изображении. Эта форма направленного взгляда выражала активное действие смотрения (егип. маа).
Духовная субстанция ка обладала способностью выхода из изображения, то есть могла реализовать себя в действии, оживляющем все, что находится в загробном мире.
Если ка могло воплотить себя в зримой форме, то слышимая форма состояла в произнесении имени (егип. rn), благодаря которому происходила явленность из небытия. Согласно Мемфисской версии творения мира бог Пта сотворил его Словом, вызвав из небытия все, что было названо произнесенным именем. Звук, облеченный в Слово, обладает высшим могуществом; вещи, названные про себя, суть только потенции. Имя выделяет индивидуальность из всех уподоблений. У египтян четко определилось представление о зависимости жизни от имени, ибо уничтожение имени человека было равносильно уничтожению его самого.
Все, что связывалось с миром ка, происходило вне данного измерения времени и пространства; это была иная, незримая реальность, подобно тому как воспоминание переносит прошедшее в настоящее, стирая временные границы. Египтянин, смотрящий на пахоту, видел в ней не единичную картину, не однажды протекающее действие, а переносил все это в мир вечный, воспринимая данность момента как бесконечно длящийся процесс, уподобляя конкретную сцену работе на полях Иару — египетского рая («сехет Иару» — поле камыша) — топонима потустороннего мира.
Тема вечной жизни — извечная борьба со смертью, которая воспринималась как враждебная, разрушительная сила. Египтяне были одним из древнейших народов, веривших в воскрешение духовное и телесное. В образе воскрешенного фараона — воплощенного Осириса — в мировоззрении египтян сочетались солярные и хтонические представления о вечной жизни в загробном мире. Ра и Осирис — солнце и вечно оживающая природа — источник жизни не только рожденных на земле, но и вновь возрожденных для вечности…

Литература:
Бадж У. Египетская религия. Египетская магия. — М.: 1996.
Wreszinski A.Z. Das Buch vom Durchwandeln der Ewigkeit nach eincr Stele im
Vatican. 1908, 45.
Коростовцев M.A. Религия Древнего Египта. — M.: 1976.
Липииская Я. и Марциняк М. Мифология Древнего Египта. — М.: 1983.
Budge E.A.W. The Book of the Dead. — New York: 1960.
Матье М.Э. «Тексты пирамид» — заупокойный ритуал. ВДИ. 1947, № 4.
Матье М.Э. Древнеегипетские мифы. — М.: 1956.
Hornung Е. Das Amduat. Die Schrift des verborgenen Raums. ^gyptologische
Abhandlungen, 7, 1-2, 13). — Wiesbaden: 1963-1967.
Moret. Le rituel du culte divin journalier en Hgypte. — Paris: 1902.
Sethe К. Ь bersetzung und Kommentar zu den altTgyptischen Pyramidentexte. —
Glbckstadt — Hamburg: 1935-1939.

Источник: Урания №1-98